Родные и любимые, пришла почта с описанием Великого Дня Торжества Духа со всеми прекрасными клиппингсами и речами. Ярко была проявлена Мощная Рука утверждением этой новой ступени в сознании народов. Принесем еще раз признательность всем потрудившимся для этого прекрасного завершения. Надеюсь, что оповещения были посланы в заграничную прессу. Мы, к сожалению, не нашли никакого упоминания об этом событии в газете «Возрождение». Послано ли было Шкл[яверу]? Важна публисити в Ам[ерике], но для всего культурного плана не менее важна она и в Европе, и для оповещения соотечественников. Надеюсь, что Зиночка послала в Харб[ин], Рум[ынию], Болг[арию], Серб[ию], в Лозанну и Дехт[ереву]. Все эти напоминания так укрепляют строение и цементируют пространство вокруг него. Мы в свою очередь рассылаем тем, чьи адреса имеются у нас. В Риге наши сотрудники очень огорчены, что им не удалось добиться присоединения трех Прибалтийских стран. Конечно, это неудивительно, ибо эти маленькие страны переживают сильное воздействие со многих сторон и от всякого рода зверей. Между прочим, в местных газетах на латышском языке появились статьи, подписанные «Махатма», с инсинуациями на Н.К., заимствованными из «Возрожд[ения] Азии», тяньцз[иньской] газеты1. Наши друзья дали прекрасное возражение в газетах, и «Махатма» заявил, что он прекращает газетную полемику. Друзья хотели было продолжать добивать, но я им не советую. Протест был явлен, и довольно. Не можем мы отвечать на каждый лай из подворотни. Тем более что все это идет от оплаченных агентов зверинца, и также не без церковников. К[арл] Ив[анович] убежден, что «Махатма» – определенный агент обез[ьян]. Все эти нападки указывают на то, как несвоевременно было бы сейчас прикрытие Лепети. Прекрасную и сильную статью Греб[енщикова] мы широко разослали по нашим дружественным ячейкам. Во многих газетах и журналах Прибалт[ийских] стран появились статьи о Пакте, также объявления о выходе новых монографий о Н.К., и наши друзья думают, что это и вызвало беспокойство в стане врагов. Очень возможно, но волков бояться – в лес не ходить.
Теперь очень озабочивает меня, во что выльется программа действий Пост[оянного] Ком[итета]? Совершенно необходимо дополнить Комитет новым притоком лиц с известным культурным стажем. Между прочим, почему не был на Торжестве Магоффин? Насколько мне помнится, он не только член, но даже секретарь Комитета. Как бы он не обиделся! Умоляю Вас, родные, не создавать недругов из друзей. Помнить нужно, что дружелюбие открывает все врата и является лучшим щитом. Дружелюбие, дружелюбие, дружелюбие, стараюсь помнить о нем всегда при всех случаях. <…>
Прекрасно, что Зиночка посетила Предс[едателя] Красного Креста и ознакомилась с их организацией, все это так полезно для будущего строительства. Также Грейсон – очень полезный человек, хорошо его иметь другом. Очень полезно, если они начнут помещать статьи Н.К. Нужно принимать все меры, чтобы моральный стандарт в Америке не падал, но подымался.
Прошу Зиночку передать Фосдику и Зейдель мои сердечные приветствия. Письмо Зейдель прочла с интересом, сон примечателен. Пусть она записывает их. Также трогательно письмо Д.Фосдика. Пусть думает о духовном усовершенствовании, ибо действительно нет ничего выше, нет больших сокровищ, как накопление в чаше чистых устремлений, приложенных к действию в жизни каждого дня. Мы часто вспоминаем о нем. <…>
Теперь для Авираха. Привожу ему сон художника Михельсона, члена нашего Общ[ества] в Р[иге], он изобразил его на полотне. «На огненно-розовом фоне справа и слева воздушные скалы, точно зеленовато-синие волны. На левой скале из огненных вод сформировалась величественная женская фигура со светлым ореолом. На правой скале точно три близнеца – олени, устремленные в сторону огненной фигуры. Временно застывшие неподвижные льдины. Между скалами огненный провод, как раскаленная огненная проволока. Три оленя не дерзнули пробежать по этому проводу над пылающей пропастью, на дне которой, заслоняя весь горизонт, девять застывших, темных, серых женских фигур». «Меня озарила мысль, – пишет К[арл] Ив[анович], – что три оленя – состояние Прибалтийских государств, а “дщери мира” еще не озарены светом; их взоры устремлены в серые будни». Мне же думается, что если олени – три Прибалтийских государства, то и серые женские фигуры могут означать другие страны, не принявшие Знамени.
Теперь одно из моих сравнительно недавних сновидений. В страшную непогоду, в бурю, во мгле и грязи несу ребенка, изнемогая под тяжестью его, ибо ребенок уже не малый, пытаюсь поставить его на ноги, чтобы передохнуть, но он не стоит, ноги его подгибаются, и я снова подымаю его и иду, но, пройдя некоторое расстояние, тяжесть его заставляет меня опять опустить его на землю, но ноги его, как вареные макароны. В отчаянии, в полном изнеможении я озираюсь – не покажется ли где помощь, но никого нет, и я снова беру его на руки, и в неописуемом страдании склоняюсь под тяжестью его почти до земли, и, просыпаясь, слышу Голос: «Истинно, тяжко бремя, истинно, несешь бремя Нового Мира, и, истинно, не облегчилось оно». И вечером та же фраза повторена, но с добавлением: «Но явление будущего несет и радость. Дух явленный Ур[усвати] явит охрану дел. Сумеет уявить охрану чудесному явлению. Нужно сказать явленным сотрудникам, что Я поручил явленную чудесную мудрую миссию Ур[усвати]. Чую, что явление чудесно явит решение. Я помогу. Чую, что нужно указать, что чудесное явление чуду подобно…» Было много снов, связанных с Ф[уямой] и Удр[аей], описывать их длинно, они замечательны. Один из них кончался моими словами: «Но два миллиона можно же заплатить за навершие Знамени», подразумевая под этим … 2
Закончу Словами: «Нет большей радости, чем построение Новой Стр[аны]. Пусть сердца всех сотрудников запылают этою радостью». Помните всегда буквы, высеч[ен]ные на символе, Вами носимом, они должны скоро ожить.
Счастлива была прочесть о частичном освобождении от такс. Так тревожилась этой задержкой. Итак, родные, мы проходим самые глубокие воды, потому явим сверхбережное отношение друг к другу. Создадим вокруг себя непроницаемую броню дружелюбия. Только так победим! Время оставшееся так кратко – месяцы! Додержимся, родные! «После туч солнце особенно ярко светит».
Шлю все устремление духа, все горение сердца скрепить нити, связующие нас.
Сердцем с Вами.
[1] Эта газета Еленой Ивановной названа «ничтожным органом, издающимся на почти заброшенных приисках, находящихся в яп[онских] руках» (см. Рерих Е.И. Письма. Т. 3. М.: МЦР, 2001. С. 256).
[2] Фраза не окончена.
Теперь очень озабочивает меня, во что выльется программа действий Пост[оянного] Ком[итета]? Совершенно необходимо дополнить Комитет новым притоком лиц с известным культурным стажем. Между прочим, почему не был на Торжестве Магоффин? Насколько мне помнится, он не только член, но даже секретарь Комитета. Как бы он не обиделся! Умоляю Вас, родные, не создавать недругов из друзей. Помнить нужно, что дружелюбие открывает все врата и является лучшим щитом. Дружелюбие, дружелюбие, дружелюбие, стараюсь помнить о нем всегда при всех случаях. <…>
Прекрасно, что Зиночка посетила Предс[едателя] Красного Креста и ознакомилась с их организацией, все это так полезно для будущего строительства. Также Грейсон – очень полезный человек, хорошо его иметь другом. Очень полезно, если они начнут помещать статьи Н.К. Нужно принимать все меры, чтобы моральный стандарт в Америке не падал, но подымался.
Прошу Зиночку передать Фосдику и Зейдель мои сердечные приветствия. Письмо Зейдель прочла с интересом, сон примечателен. Пусть она записывает их. Также трогательно письмо Д.Фосдика. Пусть думает о духовном усовершенствовании, ибо действительно нет ничего выше, нет больших сокровищ, как накопление в чаше чистых устремлений, приложенных к действию в жизни каждого дня. Мы часто вспоминаем о нем. <…>
Теперь для Авираха. Привожу ему сон художника Михельсона, члена нашего Общ[ества] в Р[иге], он изобразил его на полотне. «На огненно-розовом фоне справа и слева воздушные скалы, точно зеленовато-синие волны. На левой скале из огненных вод сформировалась величественная женская фигура со светлым ореолом. На правой скале точно три близнеца – олени, устремленные в сторону огненной фигуры. Временно застывшие неподвижные льдины. Между скалами огненный провод, как раскаленная огненная проволока. Три оленя не дерзнули пробежать по этому проводу над пылающей пропастью, на дне которой, заслоняя весь горизонт, девять застывших, темных, серых женских фигур». «Меня озарила мысль, – пишет К[арл] Ив[анович], – что три оленя – состояние Прибалтийских государств, а “дщери мира” еще не озарены светом; их взоры устремлены в серые будни». Мне же думается, что если олени – три Прибалтийских государства, то и серые женские фигуры могут означать другие страны, не принявшие Знамени.
Теперь одно из моих сравнительно недавних сновидений. В страшную непогоду, в бурю, во мгле и грязи несу ребенка, изнемогая под тяжестью его, ибо ребенок уже не малый, пытаюсь поставить его на ноги, чтобы передохнуть, но он не стоит, ноги его подгибаются, и я снова подымаю его и иду, но, пройдя некоторое расстояние, тяжесть его заставляет меня опять опустить его на землю, но ноги его, как вареные макароны. В отчаянии, в полном изнеможении я озираюсь – не покажется ли где помощь, но никого нет, и я снова беру его на руки, и в неописуемом страдании склоняюсь под тяжестью его почти до земли, и, просыпаясь, слышу Голос: «Истинно, тяжко бремя, истинно, несешь бремя Нового Мира, и, истинно, не облегчилось оно». И вечером та же фраза повторена, но с добавлением: «Но явление будущего несет и радость. Дух явленный Ур[усвати] явит охрану дел. Сумеет уявить охрану чудесному явлению. Нужно сказать явленным сотрудникам, что Я поручил явленную чудесную мудрую миссию Ур[усвати]. Чую, что явление чудесно явит решение. Я помогу. Чую, что нужно указать, что чудесное явление чуду подобно…» Было много снов, связанных с Ф[уямой] и Удр[аей], описывать их длинно, они замечательны. Один из них кончался моими словами: «Но два миллиона можно же заплатить за навершие Знамени», подразумевая под этим … 2
Закончу Словами: «Нет большей радости, чем построение Новой Стр[аны]. Пусть сердца всех сотрудников запылают этою радостью». Помните всегда буквы, высеч[ен]ные на символе, Вами носимом, они должны скоро ожить.
Счастлива была прочесть о частичном освобождении от такс. Так тревожилась этой задержкой. Итак, родные, мы проходим самые глубокие воды, потому явим сверхбережное отношение друг к другу. Создадим вокруг себя непроницаемую броню дружелюбия. Только так победим! Время оставшееся так кратко – месяцы! Додержимся, родные! «После туч солнце особенно ярко светит».
Шлю все устремление духа, все горение сердца скрепить нити, связующие нас.
Сердцем с Вами.
Е.Р.
Нельзя ли нам прислать еще несколько книг Просидингсов The Roerich Pact and the Banner of Peace. Vol. I. Paris, 1931; Vol. II. New York, 1934; Vol. III. Nеw York, 1935.? Также очень прошу Зиночку продолжать ее чрезвычайную важную миссию оповещать соот[ветствующей] перепискою и помещением статей Н.К.
Е.И.Рерих. Письма. Т. 3. М.: МЦР, 2001
