Дорогой Георгий Гаврилович, получила телеграмму из Нью-Йорка, сообщающую мне, что они не в состоянии выслать сейчас необходимую Вам сумму. Потому еще раз высылаю Вам три тысячи франков из личных средств. Это покроет плату за помещение до 15 июля, если не ошибаюсь, и прочие мелкие расходы. Вы, конечно, знаете от мисс Лихтман, какие труднейшие времена переживают наши сотрудники. Какими сверхчеловеческими усилиями удалось отстоять Дом. Но сейчас еще нет освобождения от частичной уплаты такс, а нужно платить по неотложным денежным обязательствам. Положение сейчас очень трудное, но, конечно, оно временное. Сокращено все, что не может само себя оплачивать. Из всех Учреждений лишь Европ[ейский] Центр всею тяжестью лежит на Музее. При этом примите во внимание падение доллара. Конечно, мы очень хотим сохранить Европ[ейский] Центр не только как центр для культурных сборищ наших соотечественников, но и для Вас, ибо это есть Ваша связь с нами для будущей работы. Потому мы со своей стороны приложим все усилия, чтобы как-нибудь дотянуть с Центром до лучших времен, которые не за горами. Но прошу и Вас явить духовное мужество и приложить все старания сократить расходы по содержанию до минимума, чтобы тем большая сумма могла очиститься Так в тексте. Возможно, отчислиться. Вам. Так, следовало бы чистку помещения включить в сумму квартирного контракта, то есть еще уменьшить плату за помещение. Само собой разумеется, что на услуги секретарши сейчас рассчитывать нельзя, также и все прочие канцелярские расходы должны быть сокращены по крайней мере наполовину. Временно нужно составить минимальный бюджет. Также сейчас крайне важно сохранить лицо, то есть чтобы Культурные собрания, происходящие в нашем помещении, продолжали пользоваться нашим гостеприимством. Именно, чтобы не дать торжествовать нашим врагам. Нехорошо, если враги пронюхают о трудности, переживаемой нашим Центром, ибо это обстоятельство сильно затруднит старания сохранить Центр и он не выполнит своей задачи – держать имя выше высшего – именно в трудные минуты. Помните, у нас все слагается не так, как у других, все происходит чудесным образом. Потому, несмотря на все трудности и опасности, мы продолжаем бодро идти вперед, зная, что в час последний придет Высшая Помощь. Ведь уже многое сложилось по главной линии. Я всецело вхожу в Ваше положение, но, как и Н.К., уже не раз писавший Вам и г-же де Во, что он советует Вам не отказываться и воспользоваться всеми предложениями других занятий, так же и я всегда буду советовать Вам приискать себе побочные занятия или иную службу. Вы могли бы уделять великому построению свободное время. Посещаемость Центра невелика, важны происходящие в нем Культурные Собрания, и это легко можно было бы совместить с иною службою. Именно вечерние Собрания в Центре не так уже обременят Вас и сохранят Вам известное положение и связь с кругами соотечественников и прочих друзей.
Когда-нибудь узнаете правдивую историю и изумитесь мужеству, проявленному всеми работающими под Стягом ПРЕПОДОБНОГО СЕРГИЯ. Мы привыкли жертвовать всем и ходить по краю пропасти, ибо велико Доверие наше к Руке Водящей. Я твердо знаю, что мы выйдем на широкую дорогу, как бы ни тесна и ни обрывиста была горная тропа, проходимая нами сейчас. Подъем крут, но поручни в минуту срыва всегда уготовлены, но нужно искать их в полном доверии. Потому прошу Вас преисполниться духовным мужеством и доверием. Вспомним все трагичное положение многих наших сородичей во всех странах. Какие письма получаю я! Потому так преступен тот раскол и то самоедство, которое наблюдается среди них! Допущенная клевета на Н.К. ярко свидетельствует, до какого разложения дошли наши эмигранты! Еще раз вспоминается Великое Указание, что не эти, но Иван[ы] Стотысячные спасут Родину. Истинно, разложившиеся в зависти, злобе и в невежестве сознания не могут строить Новый Мир, идущий на смену старому. Так, передо мною лежит книжечка, описывающая последние дни жизни Патриарха Тихона и все пророчества неизвестного схимника, жившего при нем и скрывшегося после его смерти. Он пророчествовал о пятнадцати годах лихочасья, считая от смерти Тихона, после которых «воссияет Чертог Небывалый». Также трогательна записочка, сделанная рукою Тихона и прикрепленная к Образу Спаса: «Я творю Новое Небо и Новую Землю, и старые уже не будут вспоминаемы». Именно Небесные Силы творят Новое Небо и Новую Землю, и только слепые вместо того, чтобы в духовном устремлении, в единении, всячески способствовать этому возрождению сознания, продолжают пожирать друг друга. Не войдут они в Новый Мир, ибо в Новый Мир можно войти лишь новыми путями, лишь новым осознанием великого СОТРУДНИЧЕСТВА. Так, предупреждаю, что Вы услышите еще немало сора со стороны Евлогия и узких церковников, и надо будет суметь достойно возразить. Так, Н.К. запрашивает Вас, где же заверения младороссов, что они остановят гнусные клеветнические нападки в Харб[ине] и Тяньцз[ине]? Их соратники продолжают свои злопыхательства. Недостойно иметь таких отбросов в числе своих членов! Согласно Вашим письмам, главари обещали Вам прекратить это. Мы спрашиваем – где же их действия? Перед грозным часом пора обрести мужество и национальное достоинство и изгнать гнуснейший и невежественнейший обычай, внедренный в нас врагами Родины нашей, – обычай отвергать, умалять, очернять и всячески поносить и предавать все свое родное. Пора нам научиться ценить своих великих людей, выражающих национальный гений. Не массы слагают историю и славу страны, но ее великие люди. Потому будем всячески охранять наших великих людей, являющихся истинным СОКРОВИЩЕМ страны. Скажите это им сильно и не бойтесь, ибо, истинно, время грозное. Идет великий отбор! Пусть опасутся предавать русское дело, иначе волна зла затопит их. Пусть где только возможно поддерживают каждое выступление к утверждению проявления русского гения. Итак, прошу еще раз Вас преисполниться мужеством и помнить, что Вы не оставлены. Найдите в себе силы протянуть это временное затруднение и обретите силу противостать врагам. Прошу Вас также передать мою глубокую благодарность г-же Шнесбержэр за ее самоотверженную помощь в трудные минуты. Конечно, при ближайшем улучшении обстоятельств, которые близки, все будет возмещено ей. И прошу Вас еще и еще раз проявить духовное мужество и помочь нам довести наше построение до сужденной ПОБЕДЫ. Так мало времени уже осталось! Неужели явим малодушие и уподобимся тем, о ком сказано в Учении: «Ждали Вестника десять лет, и накануне прихода Его заперли дверь». Уже столько знаков близкой победы, не могу всего писать. Припомните, какие трудности и, казалось бы, непреоборимые препятствия вставали перед нами, но все они растворялись перед нашим мужеством, стойкостью и устремлением и доверием к РУКЕ ВОДЯЩЕЙ, так будет и теперь. Потому еще раз прошу верить мне, что Вы не оставлены, о Вас помнят, но сумейте приложить силы духа, чтобы дотянуть и дать достойный отпор врагам. Теперь Ваше главное задание – пресекать всякую клевету, всякое вредительство. Так преисполнитесь духовного Мужества! Лишь в нем спасение! Н.К. пишет, что он Вам переслал копию японской бумаги¹, полученной им. Она Вам пригодится. Так следует добиваться справедливости. Неотступность нужна везде, так и действуйте.
Шлю Вашим родителям мои лучшие мысли и пожелания.
Будьте бодры, и все придет.
Духом с Вами.Тома «Добротолюбия» получены мною. Не мешало бы нашим церковникам прочистить и освежить свои мозги светлым пониманием подвижников первых веков хр[истианства].
Только что получила доклад мисс Лихтман о делах Центра. Мое мнение сходится вполне с ее соображениями. Конечно, желательно, чтобы г-жа де Во и барон Таубе были больше осведомлены о положительных фактах. Узка политика преподносить лишь все отрицательное. Этим мы подтачиваем самое основание свое. Прошу Вас показать г-же де Во бумагу из Яп[онского] Мин[истерства] Ин[остранных] Дел, пересланную Вам Н.К.

[1]  Официальное извинение японского правительства перед Н.К.Рерихом в связи с клеветой, опубликованной в газете «Харбинское время».