18 апреля 1935 г.
Нью-Йорк

Родная и любимая Е[лена] И[вановна],

С величайшей радостью пишу Вам о великом событии подписания Пакта в Белом Доме в присутствии през[идента] Рузвельта, по его личному желанию. Величие и торжественность этого события останутся неизгладимыми в памяти. Этот исторический акт, который вошел в жизнь в присутствии през[идента] Рузвельта и 20 представителей Южной и Центральной Америки вместе с секр[етарем] Холлом и секр[етарем] Уоллесом, д-ром Рау, дир[ектором] Пан Америк[эн] Юниона, и Гиль Боргесом, членами протокольной комиссии Пан Америк[эн] Юниона и нами, представителями Музея, показал все могущество и неизъяснимую Красоту Творчества Вл[адыки]. Ибо как иначе можно говорить об этом событии, если не обратиться к Великому Источнику, Который нам все дал и дает?! И как не принести вновь горячую благодарность в порыве самого сердечного устремления к Вам и нашему родному Гуру за то неистощимое терпение и любовь, с которой Вы нас беспрерывно направляете.

Церемония подписания началась в 11.45 утра в понедельник, когда все дипломаты, представляющие Южн[ую] Америку, члены кабинета, директор и члены Пан Америкэн Юн[ион] и мы были представлены президенту в его «кабинет чемберс [1]». После того как мы все пожали ему руку, мы заняли наши места, все присутствующие были сняты (а также президент, г-н Уоллес и д-р Альфаро) у стола, подписывая Пакт, затем начался бродкаст. Из полученных, вероятно, Вами уже речей, а также отрывков в газетах, причем некоторые речи приведены полностью (посылаю Вам здесь ряд газет, в которых появилась публисити [2]), Вы можете видеть высокий тон речи президента и широту его приглашения к другим нациям присоединиться к ратификации Пакта. Каждый спич в своем объеме дал много прекрасных гуманитарных принципов и подчеркнул величие и необходимость Пакта в настоящее время. Радиопрограмма продолжалась полчаса и была слышна по всей стране, а также, как я понимаю, в Южн[ой] Америке и в Европе. Мы были исполнены самой глубокой радости во время всего акта и после – историческая великая веха была заложена Америкой в этот день и теми нациями, которые присоединились столь единогласно к принятию Пакта в жизни своих стран. Конечно, мы понимаем, что широкая и всеобъемлющая работа теперь должна начаться по проведению истинного понимания роли Пакта и Знамени Мира в жизни, в школах, в образовании молодежи, в мире искусства и науки. И это явится нашей задачей, так мне думается, – искать и находить новых молодых духом, которые загорятся этой великой идеей нашего Гуру и будут работать и сеять семена истинного почитания культуры и сокровищ духа.

У меня была возможность посетить вице-председателя Красного Креста в Вашингтоне, который имеет свой «нэшеналл хедквортерс» [3] там (этот прием мне устроил брат Додлея Ф[осдика]). Из этого посещения, я надеюсь, произойдут прекрасные возможности, ибо я была прекрасно принята, познакомилась также с президентом, адмиралом Грейсоном, главами отделов «Нэшеналь Жюниор Ред Кросс» [4] и главою, организующим их отделы. Было необыкновенно полезно и интересно изучить приемы их организации, рост ветвей, идеалы, к которым они стремятся, их интерес к молодежи, работу в школах и т.д. Я специально осталась в Вашинг[тоне] на лишний день, ибо благодаря любезности вице-предс[едателя] г-на Физера я имела конференцию в несколько часов с всеми этими директорами Кр[асного] Креста, и они с величайшей готовностью знакомили меня со всем и отвечали на мои вопросы. Контакты эти будут нам полезны, и я теперь изучаю литературу, посланную мне. Конечно, они, узнав от меня детали о Пакте и Знамени Мира и получив литературу, а также узнав из газет о подписании Пакта в присутствии президента и всех наций Южн[ой] Амер[ики] и будучи людьми самых гуманитарных мыслей, благодаря своей деятельности, прониклись большим энтузиазмом и готовы пропагандировать Пакт в своих журналах для юношества (вышлю их Вам). Я также познакомилась с директором-издателем их журналов (у них 7 миллионов членов молодежи) и уже с ней говорила о присылке ей литературы о Пакте и статей Н[иколая] К[онстантиновича]. Пишу более подробно об этом в своем репорте.

Вопрос с Канз[асом] [5] становится с каждым днем все более заполняющим мысли – так понятны Ваши мольбы о спешности, ибо враг не дремлет. Так бы хотелось, где лишь нужно, сказать всем огнем духа, какие это великие возможности и идут для всех принимающих участие в этом деле!! Но все же на наших заседаниях общее чувство таково, что у нас нет достаточно исчерпывающих деталей для приближения нужных людей. Не знаю, чтó и сказать.

Рада сообщить, что, видимо, Моск[ов] теперь опять полон желания сотрудничества, вероятно, потому что польщен возможностью появления его статьи в книге, о которой было ему мною сообщено. Кроме того, и его «покорила» огромная публисити по всей стране и торжественный акт в Белом Доме у президента. Теперь же он еще рад тому, что я плачу ему за перевод спичей 15 апреля, благодаря полученному мною от Додлея Ф[осдика] пожертвованию в 10 долларов для этой цели – для компиляции в публисити в русской печати. Ведь его слабость – это любовь к деньгам, что я давно уже знаю, – поэтому каждый доход для него – это повышение настроения.

Шнарк[овского] не видела все это время и очень благодарна за указание не видеть его больше – он себя выявил достаточно. Не вижу и теперь Греб[енщикова], хотя он и заходил пару раз – уж слишком он невежественно узко и «церковно» говорил об Учении, а это не прощается так легко.

С Дехт[еревым] переписываюсь очень благожелательно, но осторожно, безусловно считаясь с Вашими словами, родная Е[лена] И[вановна]. Увидим, когда он напишет свою статью о Н[иколае] К[онстантиновиче], которую обещал уже несколько месяцев тому назад.

Раз в неделю я собираюсь с моими славными друзьями – Элен, Дод[леем] Ф[осдиком], его братом и женой, и читаем и разбираем Учение – теперь читаем «Сердце». Много серьезных жизненных фактов разбираем мы на этих беседах в свете Учения; они (особенно теперь старший брат, Жин Фосд[ик], и его жена, оба молодые, превосходные люди, полны самых высоких порывов и выказывают их в жизни) – это действительно будущие работники, а не только повторяющие слова Учения. Между прочим, с этой почтой Элен и также Додл[ей] Фосд[ик] написали Вам письма, которые они мне раньше показали. Я их не могла остановить от желания писать Вам, родная Е[лена] И[вановна], – уж очень их сердце горит к Вам и Н[иколаю] К[онстантиновичу]. Ему они, конечно, писать не могут, а Вам пишут, но знают от меня, что Вы заняты величайшей работой, и они не ждут писем, ибо я им всегда передаю Ваши слова и мысли о них, что они глубоко ценят. Сегодня показала Портрет Вл[адыки] по Вашему одобрению обоим братьям Фосд[ик]. Было трогательно видеть, как они плакали от восторга, смотря на чудесный Лик, как было наполнено горением все их сердце – я прослезилась, смотря на них.

Очень болею из-за мыслей о Ваших ресурсах – ведь немыслимо Вас обременять, родная наша, ведь понятно, что родной наш Н[иколай] К[онстантинович] отдает все свое самое последнее на большую задачу – и при этом не можем же мы, как Вы справедливо пишете, упускать из виду, что несмотря на самое тяжкое положение, мы не можем нанести удар по Европ[ейскому] Центру. Вы глубоко правы, говоря, что все у нас приходит необычным путем, и когда мы идем с «верою до конца», то и приходим к успешному завершению. Действительно, за последние годы мы только и держались чудом. Уверена, что на нашем следующем заседании вопрос о Евр[опейском] Цент[ре] будет опять серьезно взвешен и решен самым конструктивным образом.

Также получила письмо от Карла Ив[ановича] о том, что Мин[истерство] ин[остранных] дел в Латвии ждет приглашения от през[идента] Руз[вельта] или же от Пан-Америк[анского] Юн[иона] подписать Пакт, ибо «приглашению Постоян[ного] Ком[итета] Пакта, как частному установлению, не придают значения». Также пишет, что там присматриваются к поведению Анг[лии], Герм[ании] и еще одной страны в данном вопросе. Заканчивается письмо вопросом – как можно ускорить приглашение со стороны Ваш[ингтонского] прав[ительства]. Письмо вполне повторяет то, что Вы, родная наша, пишете о его письме к Вам. Теперь после подписания Пакта в Белом Доме, я думаю, не будет трудным ускорить меры.

Удивляюсь, что несмотря на мое чисто деловое письмо В[ладимиру] К[онстантиновичу] о присылке мне книжек Отчета Комит[ета] Пакта в Хар[бине], ни книг, ни ответа я не получила – кому же писать об этом? А книги эти мне здесь очень нужны. Но получила я длинное письмо от Ач[аира] о себе и личных воззрениях – не думаю так скоро ответить.

Статью «Ученые» переправлю проф[ессору] Ростовцеву в Нью-Хавен.

Шлю самую глубокую и от всего сердца благодарность за многие прозрения в последнее время – все это лишь благодаря Вам и указаниям Вашим.

Прилагаю при этом письме также статью Н[иколая] К[онстантиновича] «Постоянная Забота» в «Рассвете» и «Подписание Пакта Рериха» в «Новой Заре», также заметку «Пакт Рериха» из «Нов[ого] Рус[ского] Сл[ова]». Более широкая публисити появится в рус[ской] печати на будущей неделе.

Отдел рукописей МЦР.
Ф. 1. Вр. № 1818. Л. 160–161