Дорогой Михаил Александрович.
Спасибо большое за Ваше прекрасное обращение к Вашингтонской Конвенции, за Вашу открытку с видом Ревеля и за письмо № 9. Вы правильно называете Вашу поездку таинственной1. У нас сложилось такое же впечатление, ибо по намекам Вашим в открытке и в письме нужно ожидать чего-то очень значительного. Конечно, проехав столько городов, Вы могли и даже неминуемо должны были увидать множество людей, от которых по разным областям нашим, наверное, у Вас накопилось много данных. Какие у Вас разговоры были в Ревеле и в чем их благожелательность, если пока что правительство отлично уклонилось от Конвенции? Приходили ли Вы в соприкосновение с нашими Отделами во всех трех городах? Ведь как раз за последнее время я получил официальную бумагу, что наше общество открыто при обществе «Витязь» в Ревеле, которое существует благодаря широкой твердой инициативе полковника Бадендина. Не приходилось ли Вам встречаться с этим именем? Также не приходилось ли Вам встретиться с двумя отрицательными именами: Икскуль в Ревеле и Вреде в Риге? Про первого мы имеем сведение, что он препятствовал учреждению общества в Ревеле, а таинственно странная деятельность Вреде, сотрудника «Морн[инг] Пост» и «Един[ый] Фронт» и автора книг по хиромантии, уже достаточно нам всем известна. Поучительно проследить ответвления этих мерзких путей, сходящихся у одной и той же ямы. Не слыхали ли чего о деятельности Горч[акова] и его присных. Конечно, в Б[ерлине] Вам, наверное, пришлось услышать многое любопытное. Г.Г.Шкл[явер] передаст Вам оттиск журнала «Сколяр», посвятившего свой выпуск Конвенции. Вы совершенно правы, исключая на французской почве слово «культура». Вероятно, так же скоро придется нам вообще исключить и слово «цивилизация» и умолять лишь о человекоподобии. Поразительно наблюдать, насколько неудержимо мир катится по наклонной плоскости. Всякие эпизоды и факты недопустимы даже при большом воображении, и лишь сама очевидность заставляет признать их, к сожалению, существование.
Как Вы знаете, в Париже скоро выйдет моя «Твеpдыня пламенная», экземпляр которой я поручил Шкляверу передать Вам. Примите его от меня и почувствуйте, с какими добрыми чувствами я Вам его посылаю. Итак, жду подробных сведений, обещанных Вами, о таинственной поездке, и все мы шлем Вам и семье Вашей лучшие приветы.
Духом с Вами.
Спасибо большое за Ваше прекрасное обращение к Вашингтонской Конвенции, за Вашу открытку с видом Ревеля и за письмо № 9. Вы правильно называете Вашу поездку таинственной1. У нас сложилось такое же впечатление, ибо по намекам Вашим в открытке и в письме нужно ожидать чего-то очень значительного. Конечно, проехав столько городов, Вы могли и даже неминуемо должны были увидать множество людей, от которых по разным областям нашим, наверное, у Вас накопилось много данных. Какие у Вас разговоры были в Ревеле и в чем их благожелательность, если пока что правительство отлично уклонилось от Конвенции? Приходили ли Вы в соприкосновение с нашими Отделами во всех трех городах? Ведь как раз за последнее время я получил официальную бумагу, что наше общество открыто при обществе «Витязь» в Ревеле, которое существует благодаря широкой твердой инициативе полковника Бадендина. Не приходилось ли Вам встречаться с этим именем? Также не приходилось ли Вам встретиться с двумя отрицательными именами: Икскуль в Ревеле и Вреде в Риге? Про первого мы имеем сведение, что он препятствовал учреждению общества в Ревеле, а таинственно странная деятельность Вреде, сотрудника «Морн[инг] Пост» и «Един[ый] Фронт» и автора книг по хиромантии, уже достаточно нам всем известна. Поучительно проследить ответвления этих мерзких путей, сходящихся у одной и той же ямы. Не слыхали ли чего о деятельности Горч[акова] и его присных. Конечно, в Б[ерлине] Вам, наверное, пришлось услышать многое любопытное. Г.Г.Шкл[явер] передаст Вам оттиск журнала «Сколяр», посвятившего свой выпуск Конвенции. Вы совершенно правы, исключая на французской почве слово «культура». Вероятно, так же скоро придется нам вообще исключить и слово «цивилизация» и умолять лишь о человекоподобии. Поразительно наблюдать, насколько неудержимо мир катится по наклонной плоскости. Всякие эпизоды и факты недопустимы даже при большом воображении, и лишь сама очевидность заставляет признать их, к сожалению, существование.
Как Вы знаете, в Париже скоро выйдет моя «Твеpдыня пламенная», экземпляр которой я поручил Шкляверу передать Вам. Примите его от меня и почувствуйте, с какими добрыми чувствами я Вам его посылаю. Итак, жду подробных сведений, обещанных Вами, о таинственной поездке, и все мы шлем Вам и семье Вашей лучшие приветы.
Духом с Вами.
[1] Речь идет о поездке в Ревель. Из письма М.А.Таубе Н.К.Рериху от 09.12.1933 г.: «…в Б[ерлине] было условие, что она (поездка в Ревель. – Ред.) строго конфиденциальна».
Отдел рукописей МЦР.
Ф. 1. Вр. № 8076. Л. 97–97об.
